Сукины сыны ушли в народ

Одни стирают с бронзовых памятников голубиный помет, а другие, кто посмелее, здоровкаются с ними за ручку. И тогда памятники оживают и превращаются в компанейских ребят. И назначают стрелку в Первомайском сквере, где творят что душе угодно, на потеху честному народу.

Собираются из разных стран и эпох, приветствуют друг друга запанибрата, устраивают перекличку: "Саша! Пушкин! Наконец-то! Антоша! Чехов! Иди сюда, к нам!". Гомера видно издалека. Он восседает на вороном скакуне, в черных очках, с огромной седой бородищей и босяцкой майке, задрапированной под тунику. Великого слепца торжественно снимают с лошадки и под белы руки проводят к микрофону. Древнему греку поручено торжественно озвучить концепцию сборища:

- Вы собрались здесь затем,
Чтобы явить состязанье.
Бросьте перо и папирус – они никчему.
Состязаться мы будем не в том, к чему мы привыкли!

 Состязались в народных забавах. Играли в "Цепи кованые": понятно, что сильнее всех оказались мужик Толстой и аристократ Маяковский, а щуплый Гоголь раз за разом проигрывал. Прыгали через скакалку: Федя Достоевский робел, Шекспир вопил и выдавал коленца, Гоголь размахивал плащом, как крыльями, Набоков выхватил из толпы маленькую девочку и пытался скакать с нею на руках, но ему напомнили, что это не Лолита. Перетягивали канат: победа то переходила на сторону народной команды, то доставалась классикам.

Идти в народ писателям помогали собратья из других цехов. Никола Паганини самозабвенно играл вальс из "Берегись автомобиля", и звезды приглашали на танец девушек из толпы. Особым успехом у публики пользовались классики, которые самолично начертил на асфальте Сальвадор Дали. Он предстал во всем блеске своей индивидуальности: в двух галстуках, с двойными усами, кульком семечек и позаимствованной у манекена рукой, которой тыкал по сторонам и пугал маленьких детей. "Сюрреализьму побольше!" - требовали писатели у эпатажного художника и сами принимались рисовать какие попало цифры. Дали улегся посреди игрового поля, лузгая семечки в небо и мешая играющим осуществлять прыжки. Но они махом перескакивали через него, как через спортзального коня. Толстой пробежался по мелованным квадратам как по полю, Лермонтов во время процесса читал "Парус".

Повсеместно, особенно во время чехарды, требующей основательной спортивной подготовки, раздавались хрестоматийные выкрики: "Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!". Не обошлось и без подначиваний. Особенно ехидствовал Гомер (Гома, как его называли приятели): "Не понимаешь ты, Саша, мою строку. Слушай, Лева! Если что-то пишешь, то хотя бы в стихах это делай, а!"

Пора было приступать к главной цели всенародного братания. Ею оказалась игра "Книговорот", в процессе которой литераторы обменивались книгами с читателями и наоборот. Надо отдать им должное: вопреки амбициям, прозаики и поэты популяризировали творения своих конкурентов: Пушкин потрясал фолиантом Дюма-отца, Чехов извлекал из саквояжа Франца Кафку, Горький предлагал de Куатьэ и Анатолия Виноградова ("Черный консул").

В стороне от процесса оставался мужик в шубе на голое тело, но с початой бутылкой водки. Судя по скромности, это был меценат всея Руси Савва Морозов. Среди зрителей был замечен совершенно не загримированный Алексей Вертков – в недавнем прошлом артист театра Афанасьева, ныне звезда кинематографа. Он сохранял подобающую его героям романтическую мрачность, но время от времени живо болел за играющих в классики и охотно вступал в переговоры со своим любимым писателем Левой Толстым.

Акцию "Классики играют в классики" организовали театр Афанасьева при гуманитарной поддержке книжной лавки "Собачье сердце". Этот коллектив с самого рождения славится вольным, то есть творческим отношением к литературному наследию. Спектакли по классическим пьесам всегда были у афанасьевцев живые, прикольные, неожиданные. На смену отцам-основоположникам пришли новые поколения, которые сумели освоить юмор учителей. Главным в этой акции был не исторический костюм и приклеенная борода, а характер персонажа – человека непременно коммуникабельного, веселого, открытого, со своими прибамбасами и подвывертами. Судя по количеству желающих сфотографироваться с классиками, забвение им не грозит.

В классики с народом играли новосибирские актеры.

Театр Сергея Афанасьева:

Пушкин – Артем Свиряков, Толстой - Платон Харитонов, Горький - Павел С. Поляков, Маяковский - Алексей Попов, Шекспир - Алексей Корнев, Чехов - Петр Шуликов, Гомер - Николай Симонов, Дали – Семен Летяев, Паганини – Георгий Ефимов

"Первый театр"

Достоевский – Виталий Гудков

Студенты НГТИ:

Набоков - Семен Грицаенко, Лермонтов - Александр Дзюбинский, Гоголь - Николай Смирнов